Пути-дороги (Солдаты - 2)   ::   Алексеев Михаил Николаевич

В зале, где в давние времена один завоеватель подписывал акт о капитуляции своего противника, бойцы задержались.

-- А капитуляция была безоговорочной? -- полюбопытствовал Ванин, обращаясь к Акиму.

-- Тогда, кажется, и слова такого не было,-- ответил Аким.

Между тем Ванин развалился на железной ржавой кровати, на которой, как свидетельствует мемориальная дощечка, почивал завоеватель, и с подчеркнутой развязностью задымил сигаретой.

-- Аким, я похож на Бонапарта? -- спросил он.

Аким промолчал. Он вспомнил про Наташу и загрустил. По времени Шахаев и она должны были уже возвратиться.

Ванин, очевидно поняв состояние друга, оставил его в покое, обратился к Никите, перечитывавшему уже, кажется, в десятый раз письмо отца. Толстые губы Пилюгина шевелились. На обожженном ветром лице солдата была скупая, робкая улыбка.

-- Никита, удели мне внимание, оставь письмо-то.

-- Что? -- не понял Никита и заморгал глазами.

-- Похож я на Наполеона, как ты думаешь?

-- Хорошо, что не похож. Наполеона-то все же наши поколотили. Помнишь, Аким читал нам "Войну и мир".

Из города поднялся в замок Пинчук. Он забрался на башню и водрузил там свой неизменный флаг, уже порванный в нескольких местах и полинявший.

-- Хай вся Венгрия бачит, что мы идэмо!

Флаг захлопал по вeтру, забился. Пинчук, сняв пилотку, стоял, подставив ветру свою большую круглую бритую голову. Усы его шевелились.