Душегубы   ::   Влодавец Леонид Игоревич

Наверно, Тятя рассчитывал на то, что Фрол даже допрашивать солдат не станет, а просто и быстро их пристукнет, едва они отдадут оружие. А может, и то, что их будут трясти, предусмотрел. Ведь само собой разумеется: если Валерка и Ваня — чекисты, то сразу в этом не признаются и будут от всего отпираться. Поскольку же они и на самом деле никакие не шпионы, то тоже ни в чем таком признаваться не будут. В результате их так и так для верности ухлопают.

Но вот чего не учел Тятя, так это тех нескольких фраз с упоминанием имен Фрола, Степы и его самого, которые Валерка услышал от Чижа и его подручных и пересказал усачу на допросе. Хотя вроде бы ничего совсем уж порочащего Тятю в этих словах не было, но чем-то они ужасно заинтересовали усатого. И в, этом интересе, отмеченном Валеркой, почувствовалась кое-какая надежда на спасение.

Но тут размышления прервались. В коридоре за дверью послышались тяжелые, даже зловещие шаги, какие-то лязги и бряканье ключей. У Русакова сердце екнуло — может, уже все? Но ничего страшного за этой возней не скрывалось.

Просто Валерка в конце концов дождался жратвы. В дверце камеры открыли окошко, и, подозвав Русакова, вручили ему миску с лапшой, в которую набросали довольно много тушенки, но не свиной, какая была у Вани, а говяжьей. И хлеба дали больше, чем в армии, — аж три ломтя черного и три ломтя белого. Кроме того, отпустили аж целых две армейские «таблетки» из масла, по двадцать граммов каждая.