Душегубы   ::   Влодавец Леонид Игоревич

Ведь втаких войнах начинают с отстрела тех, кто состоит в том же клане, но может пригодиться противнику. А мы, к сожалению, могли бы пригодиться тем, кто жаждет пощипать Чудо-юду. Поэтому, если дело дойдет до заварухи, нам надо будет о гробах и белых тапках заботиться. А если мы попробуем сунуться к Чудо-юде с предложением свернуть наши планы в трубочку, то он нас уничтожит еще раньше. Не дожидаясь войны. Тем более что Соловьев вот-вот может рассказать кому-то о том, как мы подставили Степу. А Степа — это представитель настоящего, традиционного, блатного мира. Там свои законы и понятия блюдут строго.

— Все это, Ильич, очень неприятно. Действительно, придется повертеться… — У тебя есть какие-то наметки? Может, обсудим?

— Смысл есть.

Но тут выяснилось, что уже дошли до дома Иванцова. Рындина болтала у ворот с Ольгой Михайловной. Рассказывала с том, как куличи печь, хотя до Пасхи было еще порядочно, продолжался Великий пост, и по всем православным канонам оба семейства немало нагрешили, оскоромившись на дне рождения Главы.

Зашли к Иванцовым. Дамы опять занялись кулинарным разговорами, а мужчины, прихватив бутылочку, взялись беседовать в кабинете Виктора Семеновича.

— Давай, Ильич, для начала все расставим на позиции. Что для нас главное и насущное?

— Выжить, — кратко сказал Рындин, залпом осушая рюмку.

— И усидеть на местах, — добавил прокурор, — потому что без мест — мы никто. С нами кто угодно сведет счеты.