Два дня и три ночи   ::   Маклин Алистер

Он не пытался бежать или оказать сопротивление. Тем более что предварительно я спутал его ноги, – впрочем, достаточно свободно, чтобы дать ему возможность передвигаться, – крепко привязал кисти рук к плечам и грубо всадил в бок ствол пистолета. Насколько я знаю из художественной литературы и по собственному опыту, этот комплекс мер позволяет добиться послушания даже от человека, начисто лишенного инстинкта самосохранения.

У моего пленника этот инстинкт не был атрофирован. Кроме того, с дыхательными путями у него тоже был полный порядок. Он не задыхался, и я тоже вздохнул спокойно. Когда мы оказались у подножия ущелья, ведущего к пристани, я приказал ему лечь, привязал кисти рук к ногам и оставил в таком положении. Согласно караульному уставу часовому после несения службы полагается отдых.

Я вернулся к воротам. Второго стражника не было. Войдя в ворота, я прошел через большой двор и добрался до парадного входа. Двери были закрыты только на щеколду. Я открыл их и, задним числом сожалея, что не взял у часового наверняка имеющийся у него фонарь, вошел в кромешную темень холла.

С первого же шага меня стали преследовать кошмары. Мне казалось, что вот сейчас я наткнусь на какую-нибудь античную вазу и она разобьется со страшным шумом, или толкну грохочущий скафандр, то есть доспехи, средневекового рыцаря. Впрочем, существовал и более тихий вариант – насадить свой череп сквозь глазные впадины на торчащие из стены оленьи рога. Я остановился.