JК
Два дня и три ночи :: Маклин Алистер
Страница: 83 из 346Они делают это, только чтобы выиграть время. Каждый выигранный час – козырь в их игре. Каждый час, который мы отыгрываем, становится козырем для нас. Или вы считаете наших противников дилетантами?
– Прошу вас выйти на связь в четыре, – капитулировал дед усталым тоном. – Посмотрим, что я смогу сделать к тому времени. А что будете делать вы?
– Попытаюсь выспаться.
– Ну что ж, у вас много времени, Каролина...
После этой убийственно презрительной реплики он прервал связь. Ну да, конечно, он спокойно спал в своей постельке, в то время как я... Кроме того, во мне снова просыпался дар провидца, и я готов был поставить сто – нет, тысячу, миллион! – против того, что следующей ночью спать мне не придется. Это предчувствие перерастало в уверенность, то же самое происходило с моим предчувствием относительно «Шангри-Ла».
* * *
Будильник прозвенел без десяти четыре. Сон не освежил меня. Теперь я чувствовал себя еще хуже. Сказывались вчерашние треволнения. А может, всему виной был слишком шикарный обед, который я проглотил перед тем, как отойти ко сну: банка жирной тушенки и какая-то слизь из банки с надписью «Картофельное пюре». Жаль, что эту трапезу не смогли разделить со мной друзья – сэр Артур Арнфорд-Джейсон и сэр Антони Ставракис.
Кажется, я начинаю брюзжать. Ничего себе симптомы. Вот так однажды проснешься – а ты уже старик. Впрочем, по штату мне уже полагается быть стариком.
– Прошу вас выйти на связь в четыре, – капитулировал дед усталым тоном. – Посмотрим, что я смогу сделать к тому времени. А что будете делать вы?
– Попытаюсь выспаться.
– Ну что ж, у вас много времени, Каролина...
После этой убийственно презрительной реплики он прервал связь. Ну да, конечно, он спокойно спал в своей постельке, в то время как я... Кроме того, во мне снова просыпался дар провидца, и я готов был поставить сто – нет, тысячу, миллион! – против того, что следующей ночью спать мне не придется. Это предчувствие перерастало в уверенность, то же самое происходило с моим предчувствием относительно «Шангри-Ла».
* * *
Будильник прозвенел без десяти четыре. Сон не освежил меня. Теперь я чувствовал себя еще хуже. Сказывались вчерашние треволнения. А может, всему виной был слишком шикарный обед, который я проглотил перед тем, как отойти ко сну: банка жирной тушенки и какая-то слизь из банки с надписью «Картофельное пюре». Жаль, что эту трапезу не смогли разделить со мной друзья – сэр Артур Арнфорд-Джейсон и сэр Антони Ставракис.
Кажется, я начинаю брюзжать. Ничего себе симптомы. Вот так однажды проснешься – а ты уже старик. Впрочем, по штату мне уже полагается быть стариком.