Российская фантастика: поиск предназначения   ::   Амнуэль Песах

Вторичность идеи «Иного неба» по сравнению с «Человеком в высоком замке» можно считать несущественным недостатком — что делать, фантастика России вынужденно проходит через стадии, давно пройденные фантастами США. Но Ф.Дик писал фантастику, сообразуясь с законами жанра и читательского восприятия. А.Лазарчук писал «Иное небо», стараясь не сойти со столбовой дороги российской словесности, с пути Большой литературы. Цитирую того же А.Николаева: «читатель с этой дороги не просматривался».

Оно, конечно, правильно, — нужно читателя поднимать на некий уровень понимания текста, а не самому опускаться до низин смысла. И если бы речь шла только о том, что на книжных развалах Москвы, Питера и Тель-Авива берут Дика и Хайнлайна, а Лазарчука не берут, это утверждение было бы не лишено смысла. Пусть читатель дорастет. Но скандал, разразившийся в 1994 году на «Интерпрессконе», когда против «лучшего романа года» выступили фэны — профессиональные и самые вдумчивые читатели фантастики — говорит об ином.

Тот же А.Николаев пишет в «200»: «Мне нравятся произведения членов семинара. Очень нравятся. Но я не уверен, что смогу своих пацанов лет через дцать уговорить прочитать любимые мои книги. То есть, книги Стругацких — вне всякого сомнения. А вот книги Столярова — не знаю…»

В отличие от А.Николаева, я знаю, что и сейчас не рискнул бы рекомендовать своим детям «Послание к коринфянам» А.Столярова, лучшую повесть прошлого года. Да, это Большая литература, согласен. Но это литература для литературы, вещь в себе. Читатель даже не просматриваетс я…

Профессиональные читатели — фэны — назвали лучшим романом 1993 года «Гравилет 'Цесаревич'» В.Рыбакова.