Российская фантастика: поиск предназначения   ::   Амнуэль Песах

Ибо проходят между этими частями около полутора десятков лет, проходят — как не было: насколько детально выписана жизненная линия героя до его беседы со следователем Красногорским, настолько же пунктирно обозначена она после того, как следователь обрушивает на Красногорова сообщение о том, что и жену свою Ларису тот убил лично, пусть и не желая того.

Равно и фантастика четвертой части столь же пунктирна, сколь детален реализм первых трех частей.

Пятнадцать лет спустя — в конце века — герой совершенно неожиданно предстает перед читателем Президентом Росии, и не пунктиром даже, но намеком дается читателю понять, что на заре перестройки математик, который терпеть не мог власть, пошел-таки эту самую власть брать в свои руки. Зачем? Для чего? Как все это происходило? Какую роль играли мистические способности героя? Мне, как читателю, это было бы куда более интересно знать, нежели читать многостраничные рассуждения диссидента о скособоченной жизни до и во время застоя. Об этом-то все мы знаем, а вот почему случился такой странный излом в характере Красногорова, сюжетом, вроде, не определенный — тайна сия велика была, да так и осталась ею до последних страниц романа.

Впрочем, это означает лишь одно: к неубедительности «гебешной» линии добавилась неубедительность сюжетная. Если принять заданный автором поворот событий и характеров, четвертая часть — «Босс, хозяин, президент» — читается как обособленный, и уже, наконец-то, фантастический, роман с каким-то даже авантюрным сюжетом. Здесь автор расщедрился еще на две фантастические идеи, ибо, перейдя через границу современности в будущее, уж просто невозможно было, видимо, остаться в рамках сугубого реализма.