Рота почетного караула   ::   Степанов Виктор

Только надолго ли? Перебирая в памяти подробности последнего часа: суматошное мелькание белых халатов, резкий нашатырный запах лекарств, ватную слабость во всем теле, растерянно склоненное над ним жаркое лицо Насти,- Кузьмич мучительно припоминал что-то важное, о чем нельзя было забыть. Ах да, ему привиделась - к чему бы это? девяностолетняя Кривая Авдотья, как ее по-уличному звали в деревне. Вот тебе раз, и не что-нибудь, а похороны. Да-да! Она ж всего два дня хворала, а потом попросила себя обрядить. Сыновей, дочерей, внуков понаехало - уж больно они любили старуху, видать, каждому из них успела сделать добро.

- Не плачьте, дети вы мои! - сказала им Дуня. - Лучше почаще на могилку приходите. Вот когда ходить ко мне перестанете, тогда я совсем умру. А так - вон сколько мне еще жить: дети будут приходить, потом внуки, а за внуками, глядишь, и правнуки наведаются, свои цветочки посадят... Ходите, ходите на могилку мою...

Много родных вокруг Дуни стояло, так много, что и сейчас Кузьмич видел - между взрослыми, как опята на пнях, уже правнучата светлыми головками отовсюду выглядывали.

А у Кузьмича вон как обернулось - ни сын его, ни он сына.

Он давно покорился беде, смирился с тем, что война убила Николая - она убила многих, и чужие, незнакомые люди, обладатели таких же похоронок, словно делили с ним заочно его несчастье, но чем ближе подступала старость, тем больше тревожило Кузьмича другое - он не видел могилы сына, не знал точно, как и где тот погиб, и от этой неизвестности страдал тем сильнее, чем дальше отступал по времени от даты, обозначенной на похоронке.

Теперь и не помнил Кузьмич, какие житейские дела-заботы привели его на улицу Горького.