JК
Двадцатый - расчет окончен :: Рощин Валерий
Страница: 217 из 304Поехали…
Он устроился в глубоком кресле рядом с Ириной, захлопнул огромную дверцу, и авто, с солидной неторопливостью разогнавшись, понеслось по широкому ночному шоссе дальше на юг Франции…
– Им сначала не понравился мой слегка влажный паспорт, – весело рассказывала девушка, – пришлось наврать – мол, попала под дождь, промокла до нитки… Ты не представляешь, как они удивились: «Дождь? В Париже?!» Начала фантазировать дальше: ливень накрыл только север столицы…
Ровное темное полотно, освещаемое желтым светом, монотонно бежало навстречу. На заднем сиденье трепыхал страничками побывавший в Сене второй паспорт Дорохова. Должно быть, он уже окончательно высох…
А в наушниках звучал голос Павла Кашина, исполнявшего его любимую композицию:
Подожди стрелять по блюдцам,
Все мечты в одну сольются,
Мы ее тогда – одним веслом…
Они все дальше отъезжали от Парижа, где едва не случилась катастрофа – провал миссии. И вместе с шумным, наполненным суетой городом, оставались позади и ослабевали нервозность с боязнью быть узнанными, разоблаченными, пойманными…
Впереди ждала неизвестность с тем же извечным набором проблем, но почему-то мелькавшие у дороги сонные деревеньки с небольшими городами вселяли в душу спокойствие и уверенность, точно убаюкивая, ослабляя бдительность…
Дар любви от дара боли,
Отличают чувство воли,
И любви под трепетным крылом…
Изредка молодой человек косился на девушку, пытался рассмотреть едва различимый в темноте профиль лица.
Он устроился в глубоком кресле рядом с Ириной, захлопнул огромную дверцу, и авто, с солидной неторопливостью разогнавшись, понеслось по широкому ночному шоссе дальше на юг Франции…
– Им сначала не понравился мой слегка влажный паспорт, – весело рассказывала девушка, – пришлось наврать – мол, попала под дождь, промокла до нитки… Ты не представляешь, как они удивились: «Дождь? В Париже?!» Начала фантазировать дальше: ливень накрыл только север столицы…
Ровное темное полотно, освещаемое желтым светом, монотонно бежало навстречу. На заднем сиденье трепыхал страничками побывавший в Сене второй паспорт Дорохова. Должно быть, он уже окончательно высох…
А в наушниках звучал голос Павла Кашина, исполнявшего его любимую композицию:
Подожди стрелять по блюдцам,
Все мечты в одну сольются,
Мы ее тогда – одним веслом…
Они все дальше отъезжали от Парижа, где едва не случилась катастрофа – провал миссии. И вместе с шумным, наполненным суетой городом, оставались позади и ослабевали нервозность с боязнью быть узнанными, разоблаченными, пойманными…
Впереди ждала неизвестность с тем же извечным набором проблем, но почему-то мелькавшие у дороги сонные деревеньки с небольшими городами вселяли в душу спокойствие и уверенность, точно убаюкивая, ослабляя бдительность…
Дар любви от дара боли,
Отличают чувство воли,
И любви под трепетным крылом…
Изредка молодой человек косился на девушку, пытался рассмотреть едва различимый в темноте профиль лица.