Дважды не живут   ::   Тучков Владимир

 – Родионов был настолько подавлен, что не стал вспоминать их декабрьский разговор, не стал ни в чем винить Следопыта. «Наказали, суки», – и все. И он с этим уже смирился. Особо не роптал. И ждал, когда простят.

– В общем, так, – продолжил он, ничуть не оживившись от нескольких глотков водки, – я отрабатываю свою плохую карму. Как отработаю, то опять, видимо, возьмут программером. А сейчас перебиваюсь: переводы и прочая херня. Вначале вообще на бензоколонке машинам стекла протирал… Нет, Леша, не ропщу. Не ропщу, дорогой. Когда из этой жопы выберусь, так будет что вспомнить. Знаешь, приспосабливаемость к жизни повышается.

– Так мог бы схачить чего-нибудь в банке на достойное пропитание.

– Нет, Леша, нельзя. Это усугубит карму. – Потом внимательно, словно впервые увидал Осипова, посмотрел на него: – Кстати, ты кто теперь?

– Следопыт.

– Отлично, будем знакомы: Стрелок. Но в несколько ином смысле – стрельнуть сигаретку, пять баксов, пустую бутылочку… Да, но это временно. Следопыт. Надеюсь, временно. Кстати, ты что-то говорил насчет помощи…

– Да, конечно. – Следопыт достал десять бумажек по сто гринов каждая и протянул Стрелку.

– Что же, это приятно, черт возьми! – почти выкрикнул он. С какой-то даже аффектацией. Значит, не отрезал себе обратный путь – в благополучие. Значит, еще помнит, как надо носить костюм, как красиво есть, садиться в перламутровый «БМВ», хоть его сейчас и нет под рукой.

И это несколько озадачило Следопыта – вдруг от этой тыщи баксов у человека начнется рецидив самоуважения.