Страница:
98 из 235
И Аникеев протянул Танцору руку дляпрощания. Танцор с изумлением обнаружил, что в перстне у него был уже рубин, а не изумруд.
Следующая выходка, именно шаловливая выходка, еще больше обескуражила Танцора. Аникеев вынул из кофейной чашки ложечку и мелодично постучал ей по фарфоровым зубам. И сказал явившейся девушке-референту:
– Илона, проводи, пожалуйста.
Танцор задумчиво вышел, припоминая, не пересекались ли когда-нибудь их пути в далеком актерском прошлом. Где-нибудь на гастролях, на каком-нибудь европейском фестивале, в Доме актера… Нет, память, насупившись, молчала.
И вдруг в лифте до него дошло. Дошло и пронзило новым знанием о жизни, о которой он, оказывается, практически ничего не знал. Эта постоянная улыбка – доверительная, располагающая, обволакивающая собеседника душевным комфортом – всего лишь результат пластической операции. И ничего более.
И от нахлынувших чувств Танцор еле сдержался, чтобы не трахнуть в лифте девушку Илону, которой тот же самый хирург придал несколько иное выражение лица.
АППЛЕТ 21. ПРОФЕССИОНАЛЫ ДОЛГО НЕ ЖИВУТ
Подойдя к Стрелке, Танцор имел до такой степени специфический вид, что она решила не тревожить его всякими «а что?» и «а как?».
Молча сел за руль, аккуратно пристегнулся ремнем, чего за ним никогда не водилось, и поехал, по-прежнему пребывая в задумчивости. И лишь на Рижской эстакаде коротко бросил:
– Ты бы пушку там, у банка, как-нибудь не так демонстративно держала-то.
|< Пред. 96 97 98 99 100 След. >|