Страница:
130 из 531
В самую сердцевину сейчас – на второй-то год войны. И он начал читать – сначала тихо, а потом с б о льшим и большим одушевлением:
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою" 2 .
Стихи действительно были непривычно свежими, живыми. Но я все же не удержался от критического глубокомыслия:
– Хорошо-то хорошо, но уж очень иконописно – "рать святая", "рай"… Ладаном пахнет.
– А что, это плохо?
– Как кому. Вот у Блока тоже о России, но совсем иначе – мужественнее, проще.
– Да ведь то Блок! Он передо мною игумен. Не удивляйся "божественным" сравнениям – меня в церковноприходской школе грамоте учили. Он игумен, а я кто? Послушник, да и то расстрига.
Он лукаво подмигнул мне:
– Божественности во мне мало. Вот увидишь, утеку из монастыря, а тогда поминай как звали! Это я так, притворяюсь только смиренником. Что, не веришь? – И неожиданно, вложив два пальца в рот, залился оглушительным озорным свистом. Два-три прохожих, испуганно вздрогнув, обернулись в нашу сторону. Есенин засмеялся.
– Ну, – кивнул он на соседнюю улицу, – мне сюда. Будь здоров. Не поминай лихом. А встретимся – стихи почитаем. К тому времени новые будут. Я теперь, как скворец, с утра на ветке горло деру. ‹ …›
* * *
В те дни я несколько раз встречал Есенина на литературных выступлениях. Держался он в стороне, но ко всему, что происходило, приглядывался жадно.
|< Пред. 128 129 130 131 132 След. >|