С. А. Есенин в воспоминаниях современников. Том 2.   ::   Есенин Сергей Александрович

Кажется, Есенин несколько превысил свои права, потому что финансовыми делами "Стойла Пегаса" ведал не он, и платное выступление, вероятно, следовало согласовать с Анатолием Борисовичем Мариенгофом. Как бы то ни было, я был в совершенном восторге. Я полюбил Есенина с первого взгляда, и его внимание меня окрылило.

По требованию публики Вадим Шершеневич прочел в тот вечер свое известное тогда стихотворение, начинавшееся так:

Другим надо славы, серебряных ложечек,

Другим стоит много слез, -

А мне бы только любви немножечко

Да десятка два папирос.

А мне бы только любви вот столечко,

Без истерик, без клятв, без тревог,

Чтоб мог как-то просто какую-то Олечку

Обсосать с головы до ног.

И, право, не надо злополучных бессмертий,

Блестяще разрешаю мировой вопрос, -

Если верю во что – в шерстяные материи,

Если знаю – не больше, чем знал Христос.

Вадим Шершеневич, несомненно, был самым образованным из всех имажинистов. Теперь его стихи представляются мне более значительными и интересными, чем стихи Мариенгофа. Но прочитанное стихотворение мне не понравилось. Я сочинил и прочел экспромт "Самогимн" – дерзкий ответ Шершеневичу:

Тебе бы любви немножечко

Да десятка два папирос,

А мне вот узка дорожечка,

По которой пришел Христос…

И так далее в этом роде.

В "Стойле Пегаса" произошло что-то вроде литературного скандала.