С. А. Есенин в воспоминаниях современников. Том 2.   ::   Есенин Сергей Александрович

Айседора глянула на меня виноватыми глазами и просительно произнесла, кивнув на дверь:

– Иля Илич… ча-ай?

– Чай, конечно, можно организовать, – сказал я, и мы все вошли в дом. ‹ …›

Вечерами, когда собирались гости, Есенина обычно просили читать стихи. Читал он охотно и чаще всего "Исповедь хулигана" и монолог Хлопуши из поэмы "Пугачев", над которой в то время работал. В интимном кругу читал он негромко, хрипловатым голосом, иногда переходившим в шепот, очень внятный; иногда в его голосе звучала медь. Букву "г" Есенин выговаривал мягко, как "х". Как бы задумавшись и вглядываясь в какие-то одному ему видные рязанские дали, он почти шептал строфу из "Исповеди":

Бедные, бедные крестьяне!

Вы, наверно, стали некрасивыми,

Так же боитесь бога…

"И болотных недр…" – заканчивал он таинственным шепотом, произнося "о" с какой-то особенной напевностью. Со сцены он, наоборот, читал громко, чуть-чуть "окая". В монологе Хлопуши поднимался до трагического пафоса, а заключительные слова поэмы читал на совсем замирающих тонах, голосом, сжатым горловыми спазмами:

Дорогие мои… дорогие… хор-рошие…

Он так часто читал монолог Хлопуши. что и сейчас я явственно вижу его и слышу его голос:

Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!

Что ты? Смерть? Или исцеленье калекам?

…Брови сошлись, лицо стало серо-белым, мрачно засветились и ушли вглубь глаза. С какой-то поражающей силой и настойчивостью повторялось:

Проведите, проведите меня к нему,

Я хочу видеть этого человека.