С человеком на борту   ::   Галлай Марк

И вдруг от Феоктистова мы слышим, что, в его представлении, в человеке «главный талант — увлечённость»! А говоря о попытках найти в беспредельном космосе «следы деятельности каких-то других разумных обществ, засечь сигналы внеземной цивилизации», он признается, что хотя «всерьёз такую проблему мы пока не воспринимаем», но ему в это «хочется верить, скажем так, потому что очень уж грустно, если мы одиноки в мире…».

Согласитесь, такой повод для грусти не очень-то вяжется с устоявшейся в литературе фигурой рационального, суховато мыслящего, чем-то похожего на создаваемые им машины учёного-конструктора.

Чего уж после этого ожидать от людей литературы и искусства. И действительно, Назым Хикмет на вопрос журналиста Н. Мара, что он хотел бы увидеть на Луне, если бы полетел на неё, ответил — ответил в январе 1962 года, когда полет на Луну ещё воспринимался большинством людей на Земле как чистая фантазия (опять она!):

— Новые краски, формы, которых не знает Земля. Слушая Гагарина и Титова, я понял, что, например, чёрный цвет там абсолютно чёрный… Замечу, кстати, что покорение космоса оказывает большое влияние на искусство… Космос будет влиять и на литературу — он требует от писателя большого кругозора и глубины…

Влияние на искусство… Влияние на литературу… Право же, довольно весомое дополнение к тому, что мы говорили по вопросу о том, «а кому он нужен, этот космос?».