JК
Сборник рассказов и повестей. :: ЛУКИНА Любовь
Страница: 214 из 570- Светом щелкает…
Решив ничему больше не удивляться, Алексей подсел к столу и выловил ложкой огурец.
– Давай, Леха, - с неожиданным надрывом сказал хозяин. Глаза - неподвижные, в зрачках - по свечке. - Дерябнем для храбрости…
Почему для храбрости, Леха не уразумел. Дерябнули. Первач был убойной силы. Пока Алексей давился огурцом, Петро успел разлить по второй. В ответ на протестующее мычание гостя сказал, насупившись:
– Ничего-ничего… Сейчас сало принесу…
Привстал с табуретки и снова сел, хрустнув суставами особенно громко.
– Идет… - плачуще проговорил он. - Ну точно - идет… Углядел-таки… Надо тебе было включать!…
– Кто?
Петро не ответил - слушал, что происходит снаружи.
– На крыльцо подымается… - сообщил он хриплым шепотом, и в этот миг в сенях осторожно стукнула щеколда.
– Открыть?
Петро вздрогнул. Мерцающая дробинка пота сорвалась струйкой по виску и увязла в щетине.
– Я те открою!… - придушенно пригрозил он.
Кто-то потоптался на крыльце, еще раз потрогал щеколду, потом сошел вниз и сделал несколько шагов по хрупкому, подмерзшему к ночи снегу. Остановился у занавешенного одеялом окна.
– Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!… - раздался откуда-то из-под земли низкий с подвыванием голос.
Леха подскочил, свалил стаканчик, едва не опрокинул свечку.
– Что это?!
Петро молчал, бессмысленно уставясь на растекшуюся по клеенке жидкость. Губы его беззвучно шевелились.
Решив ничему больше не удивляться, Алексей подсел к столу и выловил ложкой огурец.
– Давай, Леха, - с неожиданным надрывом сказал хозяин. Глаза - неподвижные, в зрачках - по свечке. - Дерябнем для храбрости…
Почему для храбрости, Леха не уразумел. Дерябнули. Первач был убойной силы. Пока Алексей давился огурцом, Петро успел разлить по второй. В ответ на протестующее мычание гостя сказал, насупившись:
– Ничего-ничего… Сейчас сало принесу…
Привстал с табуретки и снова сел, хрустнув суставами особенно громко.
– Идет… - плачуще проговорил он. - Ну точно - идет… Углядел-таки… Надо тебе было включать!…
– Кто?
Петро не ответил - слушал, что происходит снаружи.
– На крыльцо подымается… - сообщил он хриплым шепотом, и в этот миг в сенях осторожно стукнула щеколда.
– Открыть?
Петро вздрогнул. Мерцающая дробинка пота сорвалась струйкой по виску и увязла в щетине.
– Я те открою!… - придушенно пригрозил он.
Кто-то потоптался на крыльце, еще раз потрогал щеколду, потом сошел вниз и сделал несколько шагов по хрупкому, подмерзшему к ночи снегу. Остановился у занавешенного одеялом окна.
– Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!… - раздался откуда-то из-под земли низкий с подвыванием голос.
Леха подскочил, свалил стаканчик, едва не опрокинул свечку.
– Что это?!
Петро молчал, бессмысленно уставясь на растекшуюся по клеенке жидкость. Губы его беззвучно шевелились.