Сборник рассказов и повестей.   ::   ЛУКИНА Любовь

– Ты - колдун, - с трепетом говорит ему гномик.

– Какой там колдун! - хмурясь отвечает Пиньков. - Жить надо по Уставу - вот тебе и все колдовство.

Между прочим, глубокая мысль, товарищ старший лейтенант.

3



Но в световой день они, конечно, не уложились. А ночной марш в условиях оврага - это, разрешите доложить, дело гиблое. Пупырчатые, товарищ старший лейтенант, в темноте видят, как кошки, а вот у гномиков наоборот: чуть сумерки - и сразу куриная слепота.

Стали думать, где ночевать. Пиньков предложил было нагрянуть с проверкой в какую-нибудь нору, нагнать на пупырчатых страху и остаться там на ночь. Но, во-первых, чем страх нагонять-то? Время позднее, пуговицы с бляхой отсияли и не впечатляют в сумерках. А во-вторых, Голиаф, пока ему Пиньков эту свою мысль излагал, три раза в обморок падал…

Хочешь не хочешь, а приходится продолжать движение. Чернота кругом, ногу ставишь - и не видишь куда. Ну и поставили в конце концов. Хорошо хоть высота была небольшая - без травм обошлось.

Вроде бы яма. Довольно просторная и, похоже, пустая. Фанеркой почему-то перегорожена. А пощупали в углу - гномик. Скорчился, трясется… Почувствовал, что щупают, и - в крик:

– Я - селекционер! Я - селекционер!…

– Обязательно вопить надо, раз селекционер? - сердито спрашивает Пиньков.

Удивился гномик, замолчал, но дрожать - все еще дрожит.

– Ну и что ты тут, селекционер, селекционируешь?

Оказалось, деревья.