JК
Сборник рассказов и повестей :: ЛУКИНА Любовь
Страница: 217 из 602 — Уперся, как баран рогом: отдай да отдай…
— А что за нога-то? — шепотом спросил Леха.
— Да подпорку у него кто-то с летающей тарелки свинтил, — нехотя пояснил Петро. — А я как раз мимо проходил — так он, видать, на меня подумал…
— Отдай-й-й!.. — задребезжало в стеклах.
— Ишь как по-нашему чешет!.. — оторопело заметил Леха.
— Научился… — сквозь зубы отвечал ему Петро. — За две-то недели! Только вот матом пока не может — не получается… Давай-ка еще… для храбрости…
— Не отдашь? — с угрозой спросил голос.
Петро заерзал.
— Сейчас кантовать начнет, — не совсем понятно предупредил он. — Ты только это… Ты не двигайся… Это все так — видимость одна… — И, подозрительно поглядев на Леху, переставил со стола на пол наиболее ценную из банок.
Дом крякнул, шевельнулся на фундаменте и вдруг с треском накренился, явно приподнимаемый за угол. Вытаращив глаза, Леха ухватился обеими руками за края столешницы.
На минуту пол замер в крутом наклоне, и было совершенно непонятно, как это они вместе со столом, табуретками, банками, ледобуром и прочим до сих пор не въехали в оказавшуюся под ними печь.
— А потом еще на трубу поставит, — нервно предрек Петро, и действительно — после короткой паузы хата вновь заскрипела и перепрокинулась окончательно. Теперь они сидели вниз головами, пол стал потолком, и пламя свечи тянулось книзу.
— Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!.. — проревело чуть ли не над ухом.
— Не вскакивай, слышь! — торопливо говорил Петра.
— А что за нога-то? — шепотом спросил Леха.
— Да подпорку у него кто-то с летающей тарелки свинтил, — нехотя пояснил Петро. — А я как раз мимо проходил — так он, видать, на меня подумал…
— Отдай-й-й!.. — задребезжало в стеклах.
— Ишь как по-нашему чешет!.. — оторопело заметил Леха.
— Научился… — сквозь зубы отвечал ему Петро. — За две-то недели! Только вот матом пока не может — не получается… Давай-ка еще… для храбрости…
— Не отдашь? — с угрозой спросил голос.
Петро заерзал.
— Сейчас кантовать начнет, — не совсем понятно предупредил он. — Ты только это… Ты не двигайся… Это все так — видимость одна… — И, подозрительно поглядев на Леху, переставил со стола на пол наиболее ценную из банок.
Дом крякнул, шевельнулся на фундаменте и вдруг с треском накренился, явно приподнимаемый за угол. Вытаращив глаза, Леха ухватился обеими руками за края столешницы.
На минуту пол замер в крутом наклоне, и было совершенно непонятно, как это они вместе со столом, табуретками, банками, ледобуром и прочим до сих пор не въехали в оказавшуюся под ними печь.
— А потом еще на трубу поставит, — нервно предрек Петро, и действительно — после короткой паузы хата вновь заскрипела и перепрокинулась окончательно. Теперь они сидели вниз головами, пол стал потолком, и пламя свечи тянулось книзу.
— Отда-ай мою поса-адочную но-огу-у!.. — проревело чуть ли не над ухом.
— Не вскакивай, слышь! — торопливо говорил Петра.