Сборник рассказов и повестей   ::   ЛУКИНА Любовь

И то ли выходной у них в овраге, то ли что, но только полна яма гномиков. Один столбиком, как суслик сидит в уголочке, и в глазах у него что-то такое теплится. Не то мечта, не то надежда. Два других кусок фанерки не поделили: стоят нос к носу на четвереньках, одно плечико выше другого, и трусливо друг на друга рычат. Там рычание — смех один! Горлышки трепещут — лягушачья трель получается…

"И здесь бардак!" — с горечью думает Пиньков.

Спрыгнул он в яму, поставил драчунов по стойке «смирно» и назначил во внутренний наряд.

— Яму — прибрать! — командует. — Чтобы все, как у кота, блестело! За ведром, за шваброй бегом… марш!..

И поворачивается к тому, что столбиком сидит в уголочке.

— А ты, сачок, чего размечтался? Встать!

— Нельзя ему… — умоляюще шепчет из-за плеча Голиаф.

Ну, гномик растерялся, встал. А под ним — можете себе представить? — яйцо. Большое такое, круглое. Гномики-то, товарищ старший лейтенант, оказывается, яйцекладущие! И пупырчатые, кстати, тоже…

— Виноват, — смущенно говорит Пиньков. — Вольно, браток, давай высиживай дальше…

Тут вернулись дневальные с ведром и со шваброй… Откуда там ведро и швабра? А как же без них, товарищ старший лейтенант?… Вернулись, значит, дневальные… Они, кстати, братьями оказались. Одного Иоанн зовут, другого — Иаков. Приборочку провели, все блестит, как у кота.