JК
Две головы и одна нога (пер. В.Селиванова) :: Chmielewska Irena-barbara-ioanna
Страница: 91 из 333Смена государственного строя создает для них дополнительные возможности.
А ведь Гжегож прав. В настоящее время прежние властители могли с удобствами пристроиться к новым кормушкам, и, если будут обнародованы доказательства их преступлений десятилетней или даже пятнадцатилетней давности, они могут этих кормушек лишиться. А кому хочется расставаться с уютным, комфортабельным гнездышком? Из письма Елены следовало, что мой бывшенький располагал какими-то сведениями. А кто поверит, что я, имея в руках ключ от волшебной пещеры Али-бабы, не воспользовалась случаем и не обследовала пещеру с сокровищами? И, естественно, не прихватила кое-что из сокровищ? Возможно, у него и в самом деле что-то затерялось, немудрено, такие горы макулатуры, а подумали на меня…
Гжегож задумчиво произнес:
– Я вспомнил его фамилию. Спшенгель.
Я так и вскинулась.
– Что?!
– Спшенгель его фамилия. А что, знакома тебе?
– Не знаю. Кажется… Нет, точно знакома! Я ведь ее прочла, да не разобрала толком, подумала, речь идет о каком-то сцеплении [6] .
– Где прочла?
Я ответила не сразу. Помолчала, собираясь с мыслями.
– В записях своего бывшенького. Видел бы ты эти записки! Отдельные клочки бумаги в беспорядке рассыпаны по столу, не буду уже лишний раз жаловаться – из-за меня все, я такая неаккуратная, у него, дескать, всегда порядок. Может, я и в самом деле нечаянно дунула или задела. Помогала ему всю эту кучу складывать в стопки, и бросилась мне в глаза фамилия.
А ведь Гжегож прав. В настоящее время прежние властители могли с удобствами пристроиться к новым кормушкам, и, если будут обнародованы доказательства их преступлений десятилетней или даже пятнадцатилетней давности, они могут этих кормушек лишиться. А кому хочется расставаться с уютным, комфортабельным гнездышком? Из письма Елены следовало, что мой бывшенький располагал какими-то сведениями. А кто поверит, что я, имея в руках ключ от волшебной пещеры Али-бабы, не воспользовалась случаем и не обследовала пещеру с сокровищами? И, естественно, не прихватила кое-что из сокровищ? Возможно, у него и в самом деле что-то затерялось, немудрено, такие горы макулатуры, а подумали на меня…
Гжегож задумчиво произнес:
– Я вспомнил его фамилию. Спшенгель.
Я так и вскинулась.
– Что?!
– Спшенгель его фамилия. А что, знакома тебе?
– Не знаю. Кажется… Нет, точно знакома! Я ведь ее прочла, да не разобрала толком, подумала, речь идет о каком-то сцеплении [6] .
– Где прочла?
Я ответила не сразу. Помолчала, собираясь с мыслями.
– В записях своего бывшенького. Видел бы ты эти записки! Отдельные клочки бумаги в беспорядке рассыпаны по столу, не буду уже лишний раз жаловаться – из-за меня все, я такая неаккуратная, у него, дескать, всегда порядок. Может, я и в самом деле нечаянно дунула или задела. Помогала ему всю эту кучу складывать в стопки, и бросилась мне в глаза фамилия.