Северная столица   ::   Дугин Лев Исидорович

И опять Пушкин заводил речь о тайном обществе: ему нужна для жизни высокая цель, ему нужно святое братство…

И вот уже повеяло весной, теплом – за окнами все стронулось, зашевелилось, побурел собранный в кучи снег, побежали ручьи… Духота закупоренной комнаты уже казалась невыносимой…

Видя томление своего питомца, Арина утешала его:

– Ничего, дружок, стерпится – слюбится… Соколик мой ясный… Ангел мой… Ну, авось-либо… – Ни от кого никогда не слышал он таких ласковых слов.

И наконец в теплый мартовский день он вышел на улицу…

Но кто это идет навстречу? Дельвиг! Дельвиг только сейчас вернулся из Кременчуга! Брат по музам! Никому, наверное, он сейчас так не обрадовался бы, как именно Дельвигу.

Подслеповатый Дельвиг подходил все ближе и ближе – и вдруг радостно вскрикнул. Они бросились друг к другу. Им мало было, что они обнимаются, держатся за руки – они целовали эти руки.

Солнечные зайчики играли в лужах. Солнце слепило. Сердце билось, голова кружилась, и улицы казались переполненными звуками, запахами, красками…

И они пошли, поддерживая друг друга, – один рыхлый от природы, другой – ослабевший после болезни.



Часть вторая

I



«…И людям я права людей,

По царской милости моей,

Отдам из доброй воли».

От радости в постели

Запрыгало дитя:

«Неужто в самом деле?

Неужто не шутя?»…

«Сказки. Noel»

С громом копыт, в облаках пара от взмыленных лошадей, на прямые как стрела петербургские улицы обрушивались депеши, декреты, новости, а главное, слухи, опережавшие самих фельдъегерей.

Начиная с Литвы, на дорогах прочно лежал снег, и фельдъегери – в высоких шапках, с пристегнутыми саблями – из двухколесных тележек пересаживались в сани и гнали дальше, к северной столице, нигде не останавливаясь, будя по ночам станционных смотрителей.