Северная столица   ::   Дугин Лев Исидорович

– Милостивые государи! – Карамзин стоял перед внемлющей ему толпой – строгий и благообразный.

И опять Пушкин испытал горячее, противоречивое чувство. Он не мог не восхищаться Карамзиным – и противился мощному его воздействию. Карамзин принадлежал к прошлому – взглядами, поэзией, чувствами. А он, Пушкин, устремлен был в будущее.

– Первыми словами моими должна быть благодарность за честь, которой меня удостоили…

И вот Карамзин перешел к главному:

– Петр Великий, могучей рукой своей преобразовав отечество, сделал нас подобными другим европейцам. Жалобы – бесполезны. Связь между умами древних и новейших россиян прервалась навеки. Мы не хотим подражать иноземцам, но пишем, как они пишут; ибо живем, как они живут; читаем, что они читают; имеем те же образцы ума и вкуса; и участвуем во взаимном сближении народов – сближении, которое само есть неизбежное следствие просвещения…

Итак, великий человек ответил на вопрос. Итак, Россия пойдет европейским путем!

Какой восторг это вызвало у части публики…

– Но, – продолжал Карамзин, – Великий Петр, изменив многое, не изменил всего коренного русского: для того ли, что не хотел, для того ли, что не мог! Ибо и власть самодержцев имеет свой предел… Сходствуя с другими европейскими народами, мы разнимся с ними – в обычаях, в нравах…

Итак, Россия не может идти обычным путем европейского развития! Какой восторг это вызвало у другой части публики… Споры продолжались и тогда, когда заседание окончилось. Кипели противоречивые страсти.