Страница:
90 из 318
Он переходил от портретов Тончи к полотнам Угрю-мова, от изваяний на тумбах к реликвиям на мозаичном столике – и издали все любовался этой женщиной, с сияющими белизной обнаженными плечами, с ниспадающим на плечи каскадом черных волос.
Между тем к Голицыной подошел президент Российской Академии наук адмирал Александр Семенович Шишков.
Да, сам Шишков, вождь противников «Арзамаса», вождь «Беседы», носивший среди арзамасцев кличку Седой Дед, сегодня здесь был гостем.
Голицына принадлежала к поклонникам «Беседы», к поклонникам Седого Деда.
Это был важный, строгий старик – очень сухой, очень прямой, с поседевшими до желтизны волосами, с морщинистой кожей, обвисающей складками, и с разросшимися мохнатыми бровями над небольшими строгими глазами. Он всегда и всюду появлялся в морской форме.
Пушкин смотрел с любопытством на знаменитого адмирала, героя двенадцатого года, автора прокламаций и манифестов, государственного секретаря, члена Государственного совета, писателя и лингвиста, на литературного своего противника.
– Без французского языка мы дураками, мы невеждами себя почитаем, – говорила Голицына, побуждая адмирала разговориться.
– Да уж, сударыня, не скажут по-русски «бог помочь», а уж непременно – «бон жур». – Голос у него был негромкий, глуховатый – пусть другие напрягают уши, и говорил он неторопливо – пусть другие запасутся терпением.
– Но зачем, зачем! – пылко восклицала Голицына.
|< Пред. 88 89 90 91 92 След. >|