Страница:
59 из 138
–Вот и спой эту песню здесь! – приказал Казимеж. – Да не бойся! Пусть и паны послушают!
…Еще больше побледнел певец, задрожал весь, точно присужденный к казни, и, дико озираясь вокруг, запел…
…До этой минуты речь гусляра была протяжной, почти однообразной; он скорее рассказывал под аккомпанемент гуслей, чем пел. То был мелодический речитатив, широкое, торжественное вступление. Теперь же он рванул струны, точно хотел порвать их, и Фридерик не узнал его голоса. – столько муки, боли и в то же время силы, могучего призыва было в этой новой песне. Вступление кончилось, теперь гусляр стонал от горя и бросал свой зов в потемневшую даль на весь край:
Ой вы, хлопы, ой вы, божьи люди!
Не враги трубят в победный рог:
По пустым полям шагает голод
И кого ни встретит, валит с ног!
Чей-то вздох раздался в ответ. А гусляр продолжал все тем же громким, стонущим голосом:
Продает за пуд муки корову,
Продает последнего конька!
Ой, не плачь, родная, по ребенку;
Грудь твоя давно без молока!
Ой, не плачь ты, хлопец, по дивчине:
По весне авось помрешь и ты!
Уж растут, должно быть, к урожаю,
На могилах новые кресты…
– Ох, растут! – послышался женский голос, и вокруг раздались всхлипывания.
|< Пред. 57 58 59 60 61 След. >|