JК
Штурмовики над Днепром :: Пальмов Василий Васильевич
Страница: 80 из 320Мы всейротой следили за вами до самой посадки.
Это оказались автоматчики, оседлавшие дорогу на Сянцик. Командир роты послал их узнать, что с летчиком, и оказать помощь.
– Мне бы в полк добраться, в Астрахань, – поделился заботой.
– Это проще пареной репы, – успокоил тот, что постарше. – Здесь часто ходят машины. Остановим…
Уже стемнело, когда послышался шум мотора. Шла легковушка. Ее водитель не захотел останавливаться. Но автоматчики оказались молодцами. Их не смутили даже начальственные угрозы из машины.
– У нас приказ – доставить подбитого летчика-штурмовика до Красного Худука, – объяснил тот, который был постарше.
– Тогда другое дело, – послышалось ворчливое согласие. – А то степь да степь кругом…
На второй день на попутных машинах я прибыл в полк. Горечь пережитого сразу смягчилась, лишь только увидел радостные лица друзей, бегущих навстречу. Великое дело – фронтовая семья! Сколько неподдельной искренности, задушевной радости в их взглядах, в дружеских похлопываниях по плечу, в пожатии рук, в оживленных возгласах: «Жив, Пальмов!» – «Целый, без царапин!»
В полку я не стал рассказывать о пережитом. Летчиков, которые в каждом полете рискуют жизнью, не удивишь сообщением о том, что в поединке с зениткой был на волоске от гибели. Техникам и механикам такой рассказ мог бы показаться бравадой: вот, мол, как трудно нам, летчикам! А для командира полка главное, что ты жив и снова сможешь идти на задание.
Это оказались автоматчики, оседлавшие дорогу на Сянцик. Командир роты послал их узнать, что с летчиком, и оказать помощь.
– Мне бы в полк добраться, в Астрахань, – поделился заботой.
– Это проще пареной репы, – успокоил тот, что постарше. – Здесь часто ходят машины. Остановим…
Уже стемнело, когда послышался шум мотора. Шла легковушка. Ее водитель не захотел останавливаться. Но автоматчики оказались молодцами. Их не смутили даже начальственные угрозы из машины.
– У нас приказ – доставить подбитого летчика-штурмовика до Красного Худука, – объяснил тот, который был постарше.
– Тогда другое дело, – послышалось ворчливое согласие. – А то степь да степь кругом…
На второй день на попутных машинах я прибыл в полк. Горечь пережитого сразу смягчилась, лишь только увидел радостные лица друзей, бегущих навстречу. Великое дело – фронтовая семья! Сколько неподдельной искренности, задушевной радости в их взглядах, в дружеских похлопываниях по плечу, в пожатии рук, в оживленных возгласах: «Жив, Пальмов!» – «Целый, без царапин!»
В полку я не стал рассказывать о пережитом. Летчиков, которые в каждом полете рискуют жизнью, не удивишь сообщением о том, что в поединке с зениткой был на волоске от гибели. Техникам и механикам такой рассказ мог бы показаться бравадой: вот, мол, как трудно нам, летчикам! А для командира полка главное, что ты жив и снова сможешь идти на задание.