Шутить и говорить я начала одновременно   ::   Хмелевская Иоанна

Когда же поезд стал приближаться к Варшаве, я вернулась в купек папочке, напомнила о себе, и мы вместе с ним добрались до дома бабушки.

Вообще же о взрослых я в то время была невысокого мнения. Многие из них при встрече со мной задавали кретинские вопросы: «Что слышно» и «Почему ты глазки не вымыла?»

На первый вопрос я давала исчерпывающий и правдивый ответ: «Радио». И в самом деле, что ещё было слышно? Что же касается глаз, чёрными они были у меня от природы, и мне никогда в голову не пришла бы идиотская мысль намыливать глаза. Неужели сами не понимают, что глаза не моющиеся? В ответ на этот вопрос я лишь молча пожимала плечами. Ну что с дураками говорить?

Время от времени я, как и всякий нормальный ребёнок, любила поиграть. Когда мне было четыре годика, моей любимой игрой стало производство ёлочных игрушек. Больше всего я любила клеить цепи и делать шарики. Хуже получались объёмные звёздочки. У меня был свой столик, стульчик и шкафчик, покрашенные белой краской. Их сделал для меня дедушка, и за этим столиком я работала. Умела пользоваться не только ножницами, но даже и циркулем и не очень любила, когда мне мешали. Предпочитала работать одна. Закрывалась в спальне, садилась за свой столик и, вся дрожа от счастья, занималась любимой работой. Если не ошибаюсь, приступала к ней ещё летом.

Похоже, я с раннего детства испытывала потребность побыть одной. Когда мать после обеда укладывалась соснуть часок, я не только старалась не шуметь, но и дышать боялась, чтобы, избави Бог, ненароком не разбудить её.