JК
Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного :: Григорьев Борис Николаевич
Страница: 483 из 491Державин
Снежный заряд, родившийся где-то в беспредельных просторах Ледовитого океана, со скоростью тридцати метров в секунду ворвался в Исфьорд, навалился всей своей мощью на его ледяное покрывало, вцепился в каждую неровность земной поверхности и трое суток не выпускал из своей мертвой хватки всю западную часть острова.
Снег забил доверху все каньоны, покрыл толстым слоем ступенчатые террасы горных кряжей и ледников, промерзшие почти до самого дна озера, уничтожил все или почти все признаки человеческого присутствия. Русские и норвежские постройки, дома, бараки, причалы, зимовья звероловов — жалкие потуги людей внести свои порядки в этот дикий край — скрылись под толстенным белым саваном, из-под которого кое-где пробивался то ли пар, то ли дымок, высовывались мачты радиоантенн, стрелы автокранов, торчали несуразные на их фоне трубы теплоцентралей. Редкие фонари электрического освещения придавали пейзажу еще более необжитый вид. Было очевидно, что «царь природы», стремясь расширить среду обитания, в неуемной гордыне явно переоценил свои силы, но, не желая признаваться в своем поражении, продолжал многовековой спор со стихией. Вот и теперь снежная шрапнель безжалостно подавила всякую человеческую активность, в буквальном и переносном смысле слова перехватила людям дыхание, не давая им даже носа высунуть наружу.
Но все в природе имеет свое начало и конец. Буран к концу третьих суток начал слабеть, небо стало понемногу расчищаться и приобретать подобие светло-голубого купола гигантского планетария, подсвеченного мириадами ярких звезд, напоминавших о единстве Вселенной.
Снежный заряд, родившийся где-то в беспредельных просторах Ледовитого океана, со скоростью тридцати метров в секунду ворвался в Исфьорд, навалился всей своей мощью на его ледяное покрывало, вцепился в каждую неровность земной поверхности и трое суток не выпускал из своей мертвой хватки всю западную часть острова.
Снег забил доверху все каньоны, покрыл толстым слоем ступенчатые террасы горных кряжей и ледников, промерзшие почти до самого дна озера, уничтожил все или почти все признаки человеческого присутствия. Русские и норвежские постройки, дома, бараки, причалы, зимовья звероловов — жалкие потуги людей внести свои порядки в этот дикий край — скрылись под толстенным белым саваном, из-под которого кое-где пробивался то ли пар, то ли дымок, высовывались мачты радиоантенн, стрелы автокранов, торчали несуразные на их фоне трубы теплоцентралей. Редкие фонари электрического освещения придавали пейзажу еще более необжитый вид. Было очевидно, что «царь природы», стремясь расширить среду обитания, в неуемной гордыне явно переоценил свои силы, но, не желая признаваться в своем поражении, продолжал многовековой спор со стихией. Вот и теперь снежная шрапнель безжалостно подавила всякую человеческую активность, в буквальном и переносном смысле слова перехватила людям дыхание, не давая им даже носа высунуть наружу.
Но все в природе имеет свое начало и конец. Буран к концу третьих суток начал слабеть, небо стало понемногу расчищаться и приобретать подобие светло-голубого купола гигантского планетария, подсвеченного мириадами ярких звезд, напоминавших о единстве Вселенной.