Солженицын и Шестков   ::   Гергенрёдер Игорь

Он указал Сеньке, где тому снимать лед, и сам ретиво рубил его то обухом, то лезвием, так что брызги льда разлетались вокруг и в морду тоже, работу эту он правил лихо, но вовсе не думая. А думка его и глаза его вычуивали из-подо льда саму стену, наружную фасадную стену ТЭЦ в два шлакоблока. Стену в этом месте прежде клал неизвестный ему каменщик, не разумея или халтуря, а теперь Шухов обвыкал со стеной, как со своей. Вот тут — провалина, ее выровнять за один ряд нельзя, придется ряда за три, всякий раз подбавляя раствора потолще. Вот тут наружу стена пузом выдалась — это спрямить ряда за два».

Не отрывок ли это из газетной корреспонденции о строителях коммунизма 60-х, 70-х годов? Так и просится обкатанный заголовок «За всё в ответе!»

Идеологические каноны соблюдены чётко. Солженицын показывает не одного проникнутого чувством ответственности труженика, а упирает на типичность трудового (лагерного) энтузиазма: Иван Денисович «объяснил Сеньке и словами и знаками, где ему класть. Понял, глухой. Губы закуся, глаза перекосив, в сторону бригадировой стены кивает — мол, дадим огоньку? Не отстанем! Смеется».

Каковы узники! Жизнелюбы хоть куда. Попробуй догадайся, что они осуждены на подневольный, а кто-то скажет — и непосильный труд.

«Шухов и другие каменщики перестали чувствовать мороз. От быстрой захватчивой работы прошел по ним сперва первый жарок — тот жарок, от которого под бушлатом, под телогрейкой, под верхней и нижней рубахами мокреет. Но они ни на миг не останавливались и гнали кладку дальше и дальше. И часом спустя пробил их второй жарок — тот, от которого пот высыхает.