Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма   ::   Никонов Александр

Каждый проситель должен был лично являться к ней в кабинет и зачитывать вслух свое обращение. Она составляла список распределения, который затем представлялся на голосование на собрании, длящемся три четверти часа. Мы голосовали, естественно, “за”. Регламент предусматривал десять минут для вопросов и возражений. У нас не было возражений. К тому времени мы уже усвоили урок. Невозможно поделить доход среди многих тысяч людей, не применяя критерий оценки труда. Ее критерием был подхалимаж. Уж она-то себя не забывала – какое там! В былые времена ее отец, со всеми своими деньгами, не позволял себе разговаривать с самым никудышным работником так, как она говорила с лучшими работниками и их женами. Взгляд ее серых глаз всегда был тусклым, неживым. Если хотите узнать, как выглядит зло, вам стоило бы увидеть, как сверкали ее глаза, когда она смотрела на однажды возразившего ей человека, который только что услышал свое имя в списке тех, кому сверх минимального жалованья ничего не полагалось. Когда видишь такое, становится ясно, чем на самом деле руководствуются люди, провозглашающие: “От каждого – по способностям, каждому – по потребностям”.

В этом заключался весь секрет. Поначалу я не переставал спрашивать себя, как могло случиться, что образованные, культурные, известные люди во всем мире совершили ошибку такого масштаба и проповедуют как истину подобную мерзость. Ведь им хватило бы и пяти минут, чтобы понять, что произойдет, если кто-то попробует осуществить эти идеи на практике.