Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941   ::   Семиряга Михаил Иванович

Именно поводом, потому что раньше, когда германская опасность нависла над Чехословакией, советское правительствостолкнулось с той же польской проблемой. Однако тогда оно заявило, что позиция Польши и Румынии не будет помехой для оказания непосредственной военной помощи Чехословакии. Странно, что год спустя эта позиция стала непреодолимым препятствием для заключения военной конвенции против агрессора. Не потому ли, что появилась германская альтернатива, отсутствовавшая в 1938 г.? Маловероятно, чтобы польское руководство настаивало бы на своей прежней позиции, если бы переговоры с его участием после 22 августа были продолжены и оно было бы информировано, что советское верховное командование не направит свои основные силы в центральные районы Польши.

Таким образом, всем участникам тройственных переговоров недоставало должной ответственности перед своими народами и в целом народами Европы, недоставало такой государственной мудрости, которая позволила бы объединиться, чтобы преградить путь к войне или хотя бы отодвинуть ее и изменить соотношение сил в свою пользу. Между тем существовало несколько вариантов решения проблемы. Одним из таких вариантов при должной выдержке и настойчивости могло бы все же быть заключение военного соглашения с западными державами. Но тут сработали по крайней мере два фактора: во-первых, убежденность западных держав в том, что после массовых репрессий Сталина против политических, хозяйственно-технических и военных кадров Советский Союз потерял союзоспособность, т. е.