Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941   ::   Семиряга Михаил Иванович

Разумеется, Молотов не рассчитывал на то, что этот вопрос будет разрешен «по-дружески», в духе договора «О дружбе и границе» от 28 сентября 1939 г. Естественно, он не удивился, когда 7 августа 1940 г. Шуленбург заявил ему: «Германское правительство считает, что отказ от этой территории представляет для него большую жертву (это в условиях, когда Гитлер прибрал к рукам половину Европы. – М. С. ), и ставит вопрос, какую компенсацию Советское правительство может предложить ему взамен этой территории»[ 688 ].

После тщательного изучения этого вопроса в Москве, которое продолжалось около недели, Молотов известил Шуленбурга, что территориальная компенсация без «морального и материального ущерба для СССР» невозможна. Кроме того, свое мнение он дополнил еще одним «веским» аргументом: «…всякое новое изменение официально объявленных границ между Германией и СССР дало бы пищу враждебным элементам для кампании о серьезных трениях между нашими странами и неустойчивости в их взаимоотношениях». Здесь же Молотов предпринял последнюю попытку избежать компенсации, сославшись на то, что Сувалкская область была уступлена Германии без какой-либо компенсации, и это «явилось выражением желания Советского Союза максимально пойти навстречу удовлетворению интересов Германии».

После того как вся аргументация была исчерпана, Молотов, «учитывая интересы и нужды Германии, связанные с обстановкой происходящей войны» (иначе говоря, желая содействовать победе Германии. – М. С.