Тайный советник вождя   ::   Успенский Владимир Дмитриевич

В Колонном зале стоял я рядом с известным артистом Диким Алексеем Денисовичем. Случайно получилось. Очень хорошо сыграл он роль генерала Горлова в пьесе Корнейчука «Фронт». «Русские люди» Симонова поставил. В фильме «Кутузов» блеснул талантом. Счастливая судьба. Но мало кто знал, что по доносу двух завистников-артистов Дикий подвергался аресту, какое-то время провёл в заключении. Алексей Толстой хлопотал о нем, и успешно. Дикий потом в «Третьем ударе» снимался, в «Сталинградской битве». Роль Сталина доверена ему была, он хорошо вжился в образ, Иосиф Виссарионович остался доволен, хотя достичь этого было очень трудно. Смотрел этот и заслуженный, и обиженный, и умудрённый опытом человек на суету политиканов у гроба, да вдруг и произнёс задумчиво: «Мелкие грызуны… Мыши кота хоронят». Громко получилось, но кто-то из соседей не расслышал за траурной мелодией, спросил: «Что? Как?» — «С удовольствием!» — ответил Алексей Денисович, и вокруг него сразу поредела толпа, образовалась пустота, в центре которой находились двое: он и я.

Те, кто был у гроба, не слышали слов, но необычное движение привлекло их внимание. Особенно Берии. Он всмотрелся пристально, увидел меня и самодовольно-торжествующе ухмыльнулся. Порадовался, значит, тому, что отпал теперь строжайший запрет Сталина когда-либо трогать Лукашова, отныне я в его власти, он может удовлетворить свою мстительность, своё честолюбие. Так, во всяком случае, расценил я его ухмылку. Да и Берия не скрывал, кому она предназначена.