Тают снега   ::   Астафьев Виктор Петрович

Уже открыв дверь, бросил:

- Я завтра печку-то подремонтирую, и можно белить. Дело за стеклом. Ты, Лида, попроси у председателя.

- Ладно. Чего ребята перестали ходить?

- А-а, - досадливо махнул рукой Яков Григорьевич и вышел.

Лидия Николаевна посидела и вздохнула:

- Ну, труженики, давайте на боковую. Ты, Сережа, с мамой ляжешь?

- Нет, с ребятами.

- Вот тебе и раз! Маму-то что, в отставку?

- В отставку.

- Ишь, прыткий какой,- со смехом проговорила Лидия Николаевна и щекотнула Сережку за живот.

Он взвизгнул, началась возня.

Тася в этот вечер не спускала глаз с Лидии Николаевны. Раздеваясь в передней комнате, Лидия Николаевна спросила:

- Устала, Тасюшка?

- Лидия Николаевна, вы меня извините, конечно, а Яков Григорьевич, кто он?

Лидия Николаевна на секунду смешалась и уткнулась взглядом в эмалированный таз, в котором перемывала посуду. Тася поняла, что вопрос ее - неладный вопрос, и выругала себя за оплошность.

- Яков-то Григорьевич, - заговорила Лидия Николаевна, - для нас самая близкая родня. Ты ложись, Тасюшка, я потом тебе как-нибудь все расскажу. Не ломай зря голову.

Лидия Николаевна вытерла руки, потрепала ее по волосам, помогла расплести косы. Руки у нее были быстрые и ласковые. Пахло от них парным молоком, мылом и еще чем-то родным, до боли близким.

- Вы, как моя бабушка, - прошептала Тася.

- Хорошая у тебя была бабушка?

- Замечательная.