Тетрадь первая   ::   Цветаева Марина

)

Сейчас я уже в точности не помню, что рассказывала, помню, что был Берлин, ночные асфальты, стоянки под фонарем, чувство растравы, чьи-то благоразумные слова… (Когда повторится — узнаю!) Дитя, Вы гнусно вели себя, Вы сделались 40-летним, а я совсем бессмысленной, у меня д. с. п. еще чувство обиды на Вас за собственную ложь. (NB! Жаль, что не Вы тогда были рядом, перед грозою и под грозою, на пустой дороге, во ржи! Но я бы и Вам врала.)

* * *



Что из этого всего выйдет? Не знаю. По-моему — уже вышло.

* * *



Да, дружочек, навсегда дарю Вам этот свой просторный, пустынный час. Не «ложь» свою — ведь это была не ложь, а опыт наперед! — а нежность свою, благодаря к<отор>ой эта ложь могла возникнуть. (О «знакомых» не лгут.) Преждевременный нож в сердце — вот название этой лжи. Этой ложью я только опередила нож. — Формула. — (Письмо — не литература. Нет, литература — письмо.)

Рожь, ложь и нож.

* * *



Отрывки:

Благовония Магдалины. — Застенчивость хороших семей [184] .

* * *



Не труден        (Но — труден)

— — —

Не будем

Переступать порогов

(NB! не мудрено: из Берлина — в Прагу! Кстати: Прага: порог (слав<янское>праг) 1932 г.)

* * *



(Сок лотосова сока:)

       гималайского |

Так с непреложного | слона

Раджа глядит. Так кедр — с Ливана

(Die Höhen von Libanon) [185]

* * *



Под тропиками родилась

Любовь

(NB! Ну, а душа — явно на Северном Полюсе! 1932 г. Нет: разум — на Северном. А душа? Явно на высшей горе мира. (Какой?) Узнать. Додумать.)

* * *



…Где всё забвение вещей

          зернах

Поко