Тетрадь первая   ::   Цветаева Марина

Сначала она думала, что всё внутри, а теперь начинает открывать, что есть что-то и <пропуск одного слова>. Просто — открывает внешний мир». Я: — Факт существования чего-то во-вне.)

* * *



Кончается, перестает быть. Здесь нужно различать два случая. Сильно обжитые (оживленные? выжатые?) мною люди и города пропадают безвозвратно: как проваливаются. Не гулкие Китежи, а глухие Геркуланумы.

Те же, лишь беглым игрищем мне служившие (в которых я, в людях и в городах, только проездом, где <сверху: в которых>не жила, через которые только прошла) — застывают. На том самом месте. На том самом жесте. Как в стереоскопе.

* * *



Когда я слышу о первых, я удивляюсь: неужели стоит? Когда я слышу о вторых, я удивляюсь: неужели растет? (дальше).

Повторяю, это не самомнение, это глубокое, невинное, подчас радостное изумление.

Слушаю, расспрашиваю, участвую, сочувствую и — втайне: Не Фрейбург. Не тот Фрейбург. Личина Фрейбурга. Обман. Подмена.

* * *



Если часто уезжать, можно обезлюдить (обезгородить) всю Европу!

* * *



14-ти лет я была убеждена, что это мои глаза зажигают по Москве фонари.

* * *



Это достоинство у меня есть: безвозвратность.

* * *



Эвридикины асфодели.

* * *



Веймар и май.

* * *



Продвигающаяся по пашням.

* * *



Для тех, откричавших последние крики,

Свидания ножик востер.

Не надо Орфею сходить к Эвридике

И братьям тревожить сестер.

* * *



Небо — тридевять земель.

*