Тетрадь третья   ::   Цветаева Марина

* * *



Я: — Ты не любишь ни одной женщины, как же ты — меня любишь?

Мур: — Потому что… Потому что Вы мой родитель.

* * *



— Миша — он такой маленький! Он в крошке соли живет.

* * *



— Мама! Где же покупать, когда вырастешь? Ну, вообще одежду! Потому что мне нужно торопиться.

* * *



(Очевидно — уже февраль 1930 г. — раз возглас: в пять лет! (родился 1-го февраля 1925 г.), а м. б. — самый конец 1929 г. и «пять» — предвосхищение. Скорей — так.)

* * *



(Здесь кончается светло-зеленая праховая лавочная записная книжка.)



ЛИЛОВАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

— начало 1930 г. — Мёдон

Мур, видящий похороны: — А покойник — с открытыми глазами! (и т. д. — Эта запись, в полном виде, уже имеется.)

* * *



— А лошади — тоже покойники?

* * *



— А Л<ебеде>в, мужчина-Л<ебеде>в [152] — тоже будет? А то всё дамы да дамы.

* * *



— Облака пустые.

— Нет, они не пустые, они с Богом.

* * *



Плача над плохой жизнью:…Раньше козы проходили, а теперь… не… про… ходят…

* * *



— Не хочу быть уродом человеческим!

(Человеческим — в отличие от «носатиков» (Зиг и Пюс [153] ), к<оторы>ми хочет быть.)

* * *



Мур — 21-го марта 1930 г.

— Я вообще большие магазины не люблю: там слишком много материй этих и слишком много дам.

* * *



Я: — Всё, что делают поэты, философы, музыканты они с успехом могли бы делать на том свете.