Тетрадь вторая   ::   Цветаева Марина

Гнев богини погубит тебя. — Но... — Слушай дальше: — «Ну, допустим, что есть на свете такое чудо: верный Тезей („Любовь и долг — но это так же ново — как белый волк — и верный Казанова!“ (Приключение [54] . Пометка 1933 г.)): верный герой (по звуку не хуже ведь, чем — вероломный? NB! a это уже совсем я, живая речь!) — но ведь и меня, любимицу Афродиты, может полюбить другой, другие. И не всегда это бывают — смертные! Меня может полюбить бог и ты меня... уступишь». — Уступить тебя? — Да, ибо ты чтишь богов. То, что не могли над тобой ни мои слезы, ни моя красота, ни — ни — смогло над тобой одно имя богини. Покоряясь ее велению ты нарушил свою клятву Миносу. Покорившись велению другого божества ты можешь нарушить и клятву Ариадне. — Так клянусь же тебе! — О, не клянись! — Сим мечом! — О, зачем клялся? Но я клятвы твоей не приемлю! — Что я тотчас брошусь на меч или в море, если ты не дашь согласья.

Молчание Ариадны. Молчаливое объятье. Улыбка сквозь слезы. Хор радости. Апофеоз.

* * *



(Старые записи карандашом в тетрадку, непривычными вершковыми буквами:) 12-го декабря 1923 г.

Вспомни, вспомни мои глаза

С остановившимися слезами

* * *



Так и солнце было единожды остановлено

* * *



Не приказываю слезам литься

* * *



Что оставалось Лизе после встречи с Лаврецким? [55] Войти в свою келью и разбить себе голову об стену.

Жить: чем и зачем?

* * *



Надо умереть пока не поздно.

* * *



Сегодн