JК
Двойной удар Слепого :: Воронин Андрей
Страница: 297 из 402Мерцалов поднял куртку убитого, запустил руку в карман и вытащил оттуда связку ключей.
«Вот он, ключ от райских врат», – припомнил наемный убийца слова Виктора, отсоединял длинный ключ, которым артист открывал калитку в воротах для загрузки декораций.
Он завернул ботинки, джинсы и белье Панфилова в куртку и засунул под одну из балок под крышей, где торчали разбитые лампы дневного света.
"«Сюда уж никто не полезет, кому охота копаться в ртути? Да мне и нужно-то, чтобы их не заметили день-два, – подумал Мерцалов. – А потом я буду далеко».
Теперь он уже спешил, боясь того момента, когда в зале погасят свет. На темном чердаке легко было отыскать светящееся отверстие в плафоне зала, над сводом которого виднелась лебедка для опускания и подъема люстры. Отверстия, служащие для вентиляции, прикрывали огромные решетки-жалюзи. К ним подобраться оказалось не так-то просто, ноги скользили по гладкой поверхности плафона, и Мерцалов перепачкался в побелке, прежде чем ему удалось доползти до отверстия, которое он уже присмотрел для себя как огневую позицию.
Он припал лицом к пыльной решетке и с головокружительной высоты заглянул вниз. Отсюда просматривалось две трети зала. Огромная хрустальная люстра висела почти рядом, и отсюда было видно, насколько пыльные и грязные подвески этой знаменитой люстры Большого театра, как много на ней перегоревших лампочек, расколотых электрических патронов.
«Вот он, ключ от райских врат», – припомнил наемный убийца слова Виктора, отсоединял длинный ключ, которым артист открывал калитку в воротах для загрузки декораций.
Он завернул ботинки, джинсы и белье Панфилова в куртку и засунул под одну из балок под крышей, где торчали разбитые лампы дневного света.
"«Сюда уж никто не полезет, кому охота копаться в ртути? Да мне и нужно-то, чтобы их не заметили день-два, – подумал Мерцалов. – А потом я буду далеко».
Теперь он уже спешил, боясь того момента, когда в зале погасят свет. На темном чердаке легко было отыскать светящееся отверстие в плафоне зала, над сводом которого виднелась лебедка для опускания и подъема люстры. Отверстия, служащие для вентиляции, прикрывали огромные решетки-жалюзи. К ним подобраться оказалось не так-то просто, ноги скользили по гладкой поверхности плафона, и Мерцалов перепачкался в побелке, прежде чем ему удалось доползти до отверстия, которое он уже присмотрел для себя как огневую позицию.
Он припал лицом к пыльной решетке и с головокружительной высоты заглянул вниз. Отсюда просматривалось две трети зала. Огромная хрустальная люстра висела почти рядом, и отсюда было видно, насколько пыльные и грязные подвески этой знаменитой люстры Большого театра, как много на ней перегоревших лампочек, расколотых электрических патронов.