Трава забвенья   ::   Катаев Валентин Петрович

 – А вы, конечно, в восторге от «новой музыки», как и подобает молодому современному поэту, поклоннику Достоевского и Леонида Андреева?

– Я никогда не слышалсимфонических вещей Скрябина, но фортепьянные мне очень нравятся, – сказал я, желая быть независимым. (Я даже собирался писать рассказ, где главное действующее лицо играет прелюдию Скрябина…)

Но, взглянув на Бунина, на ядовитое выражение его геморроидального лица, неуверенно добавил:

– Но, конечно, можно, чтобы мой герой играл Грига…

– А может быть, Чайковского? – спросил Бунин с непонятной интонацией.

– Можно, конечно, и Чайковского, – сказал я.

– Вот-вот, – как-то вскользь радостным голосом бросил Бунин. – Григ или Чайковский, грустная природа Левитана, мягкий юмор Чехова… Героиня, разумеется, бывшая актриса. Желтые листья. Одиночество. Акварельные краски…

И вдруг неожиданно:

– Андерсена любите?

– Н… да.

– Я так и предполагал. Вера, оказывается, он любит Андерсена. Теперь пошла мода на Андерсена. Или даже на Александра Грина. Так вот, когда будете писать свой рассказ, то кроме Грига, Чайковского, Левитана и Чехова не забудьте и Андерсена: упомяните бедного оловянного солдатика, обуглившуюся бумажную розу или что-нибудь подобное, если удастся, присоедините к этому какого-нибудь гриновского капитана с трубкой и пинтой персиковой настойки – и успех у интеллигентных провинциальных дам среднего возраста обеспечен. О нет, вы напрасно улыбаетесь, милостивый государь. Именно эти дамы – поклонницы Грина и Грига – делают писателю славу, создают репутацию романтика, почти классика.