JК
Джаханнам, или До встречи в Аду :: Латынина Юлия Леонидовна
Страница: 6 из 140В темноте было непонятно, чеченец он или русский, но, скорее всего, русский: какой чех наденет стандартный армейский броник весом 16 кг? Во всяком случае, среди поехавших с Хасаевым Яковенко что-то не видел никого в этом творении отечественного ВПК.
Спускался за раненым сам Яковенко. Лейтенанты Гурно и Соркин страховали спуск, а еще два офицера залегли за камнями слева и справа по дороге: не ровен час, кто-то поедет, а кто, кроме чехов? Говорили, у чеченцев даже есть свои БТРы.
Но не проехал никто, и через пятнадцать минут неподвижное тело, уже без бронежилета, лежало у корня горного дуба, метрах в пяти вверх от дороги.
Еще при подъеме Яковенко понял, что дело плохо. Броник таки спас владельца от мгновенной смерти, судя по погнутым пластинам и сломанным ребрам раненого. Еще один выстрел вынес коленную чашечку, но самым жутким было попадание в голову.
Пуля «Калашникова» с легкой передней частью и более тяжелым задком вошла пониже губы, ударилась о челюсть, изменив траекторию, и выскочила чуть пониже правого глаза, чудом не затронув мозг. Крови было мало, и она давно перестала идти. Все лицо раненого было в какой-то окровавленной трухе, – видимо, он пытался заткнуть рану листьями.
Яковенко принялся обирать с него эту труху, и тут найденыш вдруг открыл глаза. Даже в свете луны они были голубые и холодные, как паковый лед, и у Яковенко вдруг возникло неприятное чувство, что на него смотрит вычислительная машина.
– Ты кто? – спросил Яковенко.
Раненый заговорил.
Спускался за раненым сам Яковенко. Лейтенанты Гурно и Соркин страховали спуск, а еще два офицера залегли за камнями слева и справа по дороге: не ровен час, кто-то поедет, а кто, кроме чехов? Говорили, у чеченцев даже есть свои БТРы.
Но не проехал никто, и через пятнадцать минут неподвижное тело, уже без бронежилета, лежало у корня горного дуба, метрах в пяти вверх от дороги.
Еще при подъеме Яковенко понял, что дело плохо. Броник таки спас владельца от мгновенной смерти, судя по погнутым пластинам и сломанным ребрам раненого. Еще один выстрел вынес коленную чашечку, но самым жутким было попадание в голову.
Пуля «Калашникова» с легкой передней частью и более тяжелым задком вошла пониже губы, ударилась о челюсть, изменив траекторию, и выскочила чуть пониже правого глаза, чудом не затронув мозг. Крови было мало, и она давно перестала идти. Все лицо раненого было в какой-то окровавленной трухе, – видимо, он пытался заткнуть рану листьями.
Яковенко принялся обирать с него эту труху, и тут найденыш вдруг открыл глаза. Даже в свете луны они были голубые и холодные, как паковый лед, и у Яковенко вдруг возникло неприятное чувство, что на него смотрит вычислительная машина.
– Ты кто? – спросил Яковенко.
Раненый заговорил.