JК
В прицеле Бурый медведь :: Беляков Петр Алексеевич
Страница: 55 из 114Высокий и сильный, Туз берет меня за воротник шинели и так дергает к себе, что мы оба кубарем летим в снег.
- За мной!
В душе я ликовал. Куда девался страх? На смену ему пришло другое, более сильное чувство - желание отблагодарить лейтенанта: "И я готов спасти тебя, командир!"
Мы перебрались через насыпь железнодорожного полотна и скрылись в камышах.
На окраине Батайска отыскали свой обоз. Нас сытно накормили, проводили на отдых в жилой дом. Заснул я крепко-крепко, укрывшись с головой шинелью. И хотя говорят, что уставший человек спит без сновидений, мне снился сон: фашисты продолжали лезть на обороняемый нами дом, а я стрелял в них, не испытывая ни страха, ни жалости.
Просыпаюсь от легкого стука в дверь. Приподнимаю шинель и вижу: в дверях стоят три пожилых бойца. Узнаю среди них угрюмого ездового, с которым ехал на быках вблизи Халхуты. Лейтенант Туз сидит за столом и бреется.
- Тут, что ли, снайпер? - спросил ездовой.
- Тут. Спит еще.
- Правда, что парень в Ростове много фрицев побил?
- Правда. Шестнадцать!
- Молодец какой! Ну нехай спит. А это от нас подарок, - говорит тот же ездовой и кладет сверток на стол.
Едва закрылась дверь, беру со стола сверток, разворачиваю. В нем маскировочный халат, кусок сала, хлеб, кисет с махоркой и зажигалка.
- Хорош подарок, - улыбается Туз.
И хотя я некурящий, кисет с махоркой и зажигалку принимаю с особой благодарностью.
- За мной!
В душе я ликовал. Куда девался страх? На смену ему пришло другое, более сильное чувство - желание отблагодарить лейтенанта: "И я готов спасти тебя, командир!"
Мы перебрались через насыпь железнодорожного полотна и скрылись в камышах.
На окраине Батайска отыскали свой обоз. Нас сытно накормили, проводили на отдых в жилой дом. Заснул я крепко-крепко, укрывшись с головой шинелью. И хотя говорят, что уставший человек спит без сновидений, мне снился сон: фашисты продолжали лезть на обороняемый нами дом, а я стрелял в них, не испытывая ни страха, ни жалости.
Просыпаюсь от легкого стука в дверь. Приподнимаю шинель и вижу: в дверях стоят три пожилых бойца. Узнаю среди них угрюмого ездового, с которым ехал на быках вблизи Халхуты. Лейтенант Туз сидит за столом и бреется.
- Тут, что ли, снайпер? - спросил ездовой.
- Тут. Спит еще.
- Правда, что парень в Ростове много фрицев побил?
- Правда. Шестнадцать!
- Молодец какой! Ну нехай спит. А это от нас подарок, - говорит тот же ездовой и кладет сверток на стол.
Едва закрылась дверь, беру со стола сверток, разворачиваю. В нем маскировочный халат, кусок сала, хлеб, кисет с махоркой и зажигалка.
- Хорош подарок, - улыбается Туз.
И хотя я некурящий, кисет с махоркой и зажигалку принимаю с особой благодарностью.