В прицеле Бурый медведь   ::   Беляков Петр Алексеевич

Остановившись, я посмотрел на высокий бруствер:

- Ну и окопчик себе вырыл... Глубокий.

- Это не окоп глубокий, а ты мелкий, - сердито ответил Гринченко.

Он тут же крепко выругался, бросив на землю окурок, от которого отдавало неприятным запахом.

- Табачку даже нет. О чем там думают тыловики наши? Жди, когда доставят...

- Терпения не хватает? - заметил я.

Гринченко посмотрел на меня укоризненно. Безусый боец упрекал его, бывалого фронтовика, в отсутствии терпения.

- Иш ты какой шустрый, - быстро заговорил он, - да знаешь ли ты, что у меня терпения до самого Берлина хватит?

- А почему ругаешься? - не сдавался я.

Гринченко отыскал в кармане помятый клочок бумаги, насыпал какой-то сушеной травы и стал скручивать цигарку.

- На, затянись... - сунул он мне самокрутку. - Горло дерет. Табачку нема, вот и ругаюсь. Может, чиновник какой в тылах завелся? Ты бы, комсорг, поинтересовался...

Вечером, встретившись с комбатом, я рассказал об острой нужде бойцов. А дня через три мы снова оказались в траншее, где была ячейка Гринченко. Он старательно чистил винтовку. Увидев меня, оживился:

- Сказывают, что ты от имени нас, курящих, с комбатом разговаривал. Спасибо, комсорг. Махорочку доставили.

Гринченко был расположен к разговору, но мы с Адровым торопились на новую позицию.

Потом мы не раз с ним встречались.

Как-то к нашим окопам пробрались немецкие разведчики. Первым заметил их Гринченко.