В степи опаленной   ::   Стрехнин Юрий Федорович

Он всегда хранил эту книжечку в грудном кармане гимнастерки. А в другом лежала его красноармейская книжка.

- Пошли, пошли ! - торопят меня. - Не отставай!

Но я остаюсь возле Пети. Другим, может быть, и непонятно, почему я задерживаюсь. Ведь для всех остальных Петя - просто убитый солдат, дело в боевой обстановке обыкновенное, мало ли наших однополчан осталось лежать в поле. Ну, можно остановиться, взять документы, если сохранились на теле, чтобы потом передать в штаб. А что задерживаться? Не останется никто лежать вот так: придут похоронщики - всех приберут в братскую могилу.

Для других Петя - просто убитый солдат, один из многих. А для меня... Очень жаль его. Горько, что его нет. Горько, что не увидимся с ним после войны. Печально, что не смогу быть при том, когда его предадут земле, и даже не сразу узнаю, где произойдет это. Страшно подумать - как писать его матери о случившемся? Написать должен именно я, а не только, как всем, официально, полковая канцелярия. Ведь я к Пете в последнее время фактически был ближе, чем кто-либо. Я был его непосредственным командиром в нашей совместной работе.

Спохватываюсь: все уже ушли, я один стою в поле, над телом Пети, на котором лежит теплый, розовато-золотистый свет раннего утра.

Прощай, Петя! Извини, что не могу проводить тебя в последний путь: сам понимаешь - идет наступление, мы спешим. Я напишу твоей маме. Обязательно напишу!

Спешу догнать своих - они уже далеко.