Валерий Брюсов   ::   Мочульский Константин Васильевич

Он утончает, совершенствует приемы выражения, разнообразит ритмы, усложняет рифмы, усиливает звучания. В области стихотворной техники им достигается нередко подлинная виртуозность. Перед нами, как на параде, проходят все поэтические жанры: элегии, буколики, оды, послания, эпос, секстины, октавы, рондо, газэллы, триолеты, дифирамбы, акростихи, романтические поэмы. Эти «поэтические упражнения» свидетельствуют о «бесстрастном» мастерстве поэта: форма не выражает содержания, а наложена на него по произволу автора. Так, привычная для Брюсова тема об «ужасе сладострастия» облекается в жеманные созвучья триолета:

Неспешный ужас сладострастья,

Как смертный холод лезвия,

Вбирает жадно жизнь моя.

Неспешный ужас сладострастья

Растет, как бури шум, — и я

Благословляю стоном счастья

Неспешный ужас сладострастья,

Как смертный холод лезвия.

Как и в предыдущих сборниках Брюсова, во «Всех напевах» эротическая тема занимает центральное место. Она по-прежнему кажется автору неисчерпаемым источником «словесных сочетаний». В разработке ее он достигает настоящей виртуозности. Мелодическая длительность строфы достигается приемом слияния нескольких четырехстопных ямбов:

Я был простерт, я был как мертвый.

Ты богомольными руками мой стан

безвольный обвила,

Ты раскаленными устами мне грудь и плечи,

лоб и губы, как красным углем, обожгла.