Ваша семья и ваше здоровье   ::   Вандеман Джордж

Нечто подобное происходит и внутри человеческой личности. Совесть выступает в роли прокурора. Память — свидетель обвинения. А разум либо отрицает, что он нарушил закон, либо выражает обвинителю протест, поскольку, как было замечено выше, не существует закона, который он якобы нарушил. Предполагается, что последний аргумент вынудит суд прекратить дело, — если не считать того, что вину не так-то просто усмирить.

Мне не надо вам говорить, что стратегия защиты нынешнего поколения строится на предпосылке, что отсутствует соответствующий закон.

Видите, если у нас нет принципов, то не может быть и нарушения. Мы выбросили слово «грех» из своего лексикона и решили, что покончили с этой проблемой. Такой вещи, как грех, не существует, говорят нам. Грех — это либо плохие манеры, либо нечто из области психологии. Послушайте Дейвида Реддинга:

«Современные люди утвердились во мнении о своей невинности, окончательно упразднив слово «грех». Мы отбросили грех, — продолжает он, — как одно из недоразвитых представлений, которого придерживались наши прадеды. Грех — это всего лишь фантом, заставлявший хлопать ставни первых американцев».

И еще: «Непризнание вины порождает непредсказуемые последствия. Утратив определенность, грех господствует жутким царством террора. Мы не желаем верить, что хоть сколько-нибудь нуждаемся в прощении».

Но вину, как я уже говорил, не так-то просто усмирить. Ивиковы журавли все еще кружатся у нас над головой.