JК
Вера и Мера :: СССР Внутренний Предиктор
Страница: 223 из 244Лотман, не было отслужено ни одной панихиды. Церковь молчала, подчинившись светскому чиновнику, назначенному очередным царем руководить синодом. Комитет по делам религий, действовавший в СССР, по принципам руководства церковью мало чем отличался от имперского синода
[107] Псковский монах Филофей первым высказал в такой форме мысль о всемирном значении Москвы и её царства в послании к великому князю Василию:
«Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино , яко два Рима падоша, а третий (Москва) стоит, а четвертому не быти». Однако, Филофей не раскрыл содержательной стороны «всемирного значения Москвы и ее царства», поскольку в его кругу это было обусловлено библейской концепцией и “само собой” разумелось. Понять же это “само собой” разумение можно из соотнесения информации, свойственной формулировке Филофея по оглашению и умолчанию.
Понимал это Филофей или нет — значения не имеет. Важнее другое: «Два Рима падоши», третий пока стоит; четвертому — не бывать! Но какими качествами обладали те два Рима, что ко времени Филофея были уже «падоши», — никогда на мировоззренческом уровне не обсуждалось. И если Московское государство будет повторять падшие Римы, то падение “третьего Рима” неизбежно, что и подтвердилось в 1917 г. Это означает, что сама формула Филофея — информационный “троянский конь” — ярлык программы уничтожения России, способной выжить, только преобразившись из очередного “Рима” в самою себя.
[107] Псковский монах Филофей первым высказал в такой форме мысль о всемирном значении Москвы и её царства в послании к великому князю Василию:
«Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино , яко два Рима падоша, а третий (Москва) стоит, а четвертому не быти». Однако, Филофей не раскрыл содержательной стороны «всемирного значения Москвы и ее царства», поскольку в его кругу это было обусловлено библейской концепцией и “само собой” разумелось. Понять же это “само собой” разумение можно из соотнесения информации, свойственной формулировке Филофея по оглашению и умолчанию.
Понимал это Филофей или нет — значения не имеет. Важнее другое: «Два Рима падоши», третий пока стоит; четвертому — не бывать! Но какими качествами обладали те два Рима, что ко времени Филофея были уже «падоши», — никогда на мировоззренческом уровне не обсуждалось. И если Московское государство будет повторять падшие Римы, то падение “третьего Рима” неизбежно, что и подтвердилось в 1917 г. Это означает, что сама формула Филофея — информационный “троянский конь” — ярлык программы уничтожения России, способной выжить, только преобразившись из очередного “Рима” в самою себя.