JК
Единственная :: Ниязов Рустам Асанович
Страница: 18 из 30Ветхий, разбитый двумя инфарктами, почетный пенсионер давно уже ничем не интересовался, кроме рыбной ловли, а о прошлой жизни любил лишь поговаривать: «Сначала пахал под Лениным, потом под Конаевым».
Купив «Хеннеси», продавщица вышла на яркий, залитый солнцем асфальт, когда услышала грохот за стеклянной дверью. Видно, неловкий покупатель уронил что-то хрупкое на пол. Из любопытства, она вернулась в магазин и тут же вздрогнула от неожиданности: прямо перед ней, на полу лежал молодой охранник. Его лицо настолько сильно свело судорогой, что морщины на лбу и на щеках побелели до мраморного блеска. Парень тщетно пытался подняться, нелепо держась за ножку опрокинутого стула, но распростертое тело не сгибалось совершенно, а ступни на ногах с тихим омерзительным хрустом вытягивались в струнку, как у балерины.
– Асет, что с тобой? – услышала Зухра голос кассирши. – Асет, тебе плохо?
Ярко накрашенная девушка вышла из-за стойки и неуверенно направилась к охраннику. Но на полпути остановилась и подняла руку, словно хотела поправить прическу или потрогать свой лоб. Ее лицо при этом обрело какой-то задумчивый вид, как если бы она пыталась вспомнить, где оставила ключи от дома. Через секунду она упала как подкошенная, прямо в середине зала.
Зухра – взрослая, умудренная опытом женщина – глядя на все это, лишь тонко и тоскливо заскулила, совсем как ребенок, потерявший родителей. Она обернулась на шум в дальнем углу, где рухнул на пол еще один человек.
Купив «Хеннеси», продавщица вышла на яркий, залитый солнцем асфальт, когда услышала грохот за стеклянной дверью. Видно, неловкий покупатель уронил что-то хрупкое на пол. Из любопытства, она вернулась в магазин и тут же вздрогнула от неожиданности: прямо перед ней, на полу лежал молодой охранник. Его лицо настолько сильно свело судорогой, что морщины на лбу и на щеках побелели до мраморного блеска. Парень тщетно пытался подняться, нелепо держась за ножку опрокинутого стула, но распростертое тело не сгибалось совершенно, а ступни на ногах с тихим омерзительным хрустом вытягивались в струнку, как у балерины.
– Асет, что с тобой? – услышала Зухра голос кассирши. – Асет, тебе плохо?
Ярко накрашенная девушка вышла из-за стойки и неуверенно направилась к охраннику. Но на полпути остановилась и подняла руку, словно хотела поправить прическу или потрогать свой лоб. Ее лицо при этом обрело какой-то задумчивый вид, как если бы она пыталась вспомнить, где оставила ключи от дома. Через секунду она упала как подкошенная, прямо в середине зала.
Зухра – взрослая, умудренная опытом женщина – глядя на все это, лишь тонко и тоскливо заскулила, совсем как ребенок, потерявший родителей. Она обернулась на шум в дальнем углу, где рухнул на пол еще один человек.