Ее все любили   ::   Эксбрайа Шарль

Она говорила кому-то: "Да, я отлично понимаю... И тем не менее вы сделаете то, о чем я вас прошу, в противном случае сами знаете что будет, не так ли? Да плевала я на вашу жену!" Повернувшись, она увидела меня. Лицо ее стало пунцовым. Она набросилась на меня, словно хотела избить, крича при этом: "Мразь! Ты что, шпионить за мной вздумала, а? Если ты хоть слово скажешь кому-нибудь о том, что слышала, я сдам тебя полиции, обвинив в воровстве, и ты снова очутишься в тюрьме!" Я запротестовала, говоря, что это неправда, что я ничего не украла, но она стала хохотать, а затем сказала: "Какое это имеет значение. Поверят-то мне, а не тебе".

По лицу Жанны потекли слезы.

Идя бодрым шагом по вечернему и затихшему Перигё, комиссар Гремилли напевал на манер марша:

Все-е ее лю-би-ли,

Все ее лю-би-ли,

Все

ее

любили!

ГЛАВА III

Гремилли сам не понимал, почему утром следующего дня он вдруг решил вскочить в автобус номер два, идущий до Северного кладбища, где покоилась Элен Арсизак. Сторож указал ему нужное направление, и он без труда отыскал могилу, надгробная плита которой все еще была скрыта под венками и букетами цветов. На лентах можно было прочесть названия благотворительных обществ, отдавших последние почести усопшей. Комиссар наклонился, чтобы разглядеть сквозь листву венков то, что было написано на камне: "Элен Коломбье, в замуж. Арсизак. 1934 - 1968. Мы все скорбим".

А все ли скорбят? Гремилли очень в этом сомневался. Более того, он был совершенно уверен в обратном.