JК
Воспоминания о Марине Цветаевой :: Цветаева Марина
Страница: 84 из 142Мы не остались в Берлине, где жить нам было нечем, мы не поехали в Италию, как Зайцевы, потому что у нас не было ни виз, ни денег, и мы не поехали в Париж, как Ремизовы, потому что боялись Парижа, да, мы оба боялись Парижа, боялись эмиграции, боялись безвозвратности, окончательности нашей судьбы и бесповоротного решения остаться в изгнании. Кажется, нам хотелось еще немного продлить неустойчивость. И мы поехали в Прагу. Вот пражский календарь из записей Ходасевича:
9 ноября — Р. Якобсон
10 ноября — Цветаева
13 ноября — Р. Якобсон
14 ноября — к Цветаевой
16 ноября—Цветаева
19 ноября — Цветаева
20 ноября — Р. Якобсон
23 ноября — Цветаева и Р. Якобсон
24 ноября — Р. Якобсон
25 ноября — Р. Якобсон, Цветаева
27 ноября — Р. Якобсон
28 ноября — Цветаева
29 ноября — Р. Якобсон, Цветаева
1 декабря — Р Якобсон
5 декабря — Якобсоны
6 декабря — отъезд в Мариенбад.
В том неустойчивом мире, в котором мы жили в то время, где ничего не было решено и где мы вторично — за два года — растеряли людей и «атмосферу», которой я уже сильно начинала дорожить, я не смогла по-настоящему оценить Прагу: она показалась мне и благороднее Берлина, и захолустнее его. «Русская Прага» нам не открыла своих объятий: там главенствовали Чириков, Немирович-Данченко, Ляцкий и их жены, и для них я была не более букашки, а Ходасевич — неведомого и отчасти опасного происхождения червяком.
9 ноября — Р. Якобсон
10 ноября — Цветаева
13 ноября — Р. Якобсон
14 ноября — к Цветаевой
16 ноября—Цветаева
19 ноября — Цветаева
20 ноября — Р. Якобсон
23 ноября — Цветаева и Р. Якобсон
24 ноября — Р. Якобсон
25 ноября — Р. Якобсон, Цветаева
27 ноября — Р. Якобсон
28 ноября — Цветаева
29 ноября — Р. Якобсон, Цветаева
1 декабря — Р Якобсон
5 декабря — Якобсоны
6 декабря — отъезд в Мариенбад.
В том неустойчивом мире, в котором мы жили в то время, где ничего не было решено и где мы вторично — за два года — растеряли людей и «атмосферу», которой я уже сильно начинала дорожить, я не смогла по-настоящему оценить Прагу: она показалась мне и благороднее Берлина, и захолустнее его. «Русская Прага» нам не открыла своих объятий: там главенствовали Чириков, Немирович-Данченко, Ляцкий и их жены, и для них я была не более букашки, а Ходасевич — неведомого и отчасти опасного происхождения червяком.