Вся власть Советам !   ::   Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич

Поэтому мне следовало ехать на Румынский фронт.

Мы сердечно простились. Духонин натянул непромокаемую накидку, прикрывавшую его генеральские погоны, и вернулся в Ставку.

Через несколько часов, с большим, запозданием был подан автомобиль. В ту минуту, когда к Могилеву подходил большевистский эшелон, я переезжал днепровский мост, на котором, как я и ожидал, не было не только большевистской, но и вообще никакой стражи..."

Такова была последняя ночь Ставки. С утра и в ней и в городе было необыкновенно тихо - все ждали прибытия большевиков.

Поднявшись, как всегда рано, я поспешил в Исполком - там было пустынно. Из Исполкома я прошел в управление коменданта города и к часу дня вернулся к себе во "Францию".

Около двух часов мне позвонил по телефону Духонин,

- Знаете, Михаил Дмитриевич, что я сделал? - сказал он. - Я распорядился выпустить быховских заключенных...

- Зачем вы это сделали? - потрясенный спросил я. - Вы и так уже окружены ненавистью солдат. "Быховцы" ушли бы и без вас - ведь их никто не охраняет, и хозяином в Быхове является сам Лавр Георгиевич. Но выпускать их - это значит самому лезть под топор. Ладно, - взяв себя в руки, уже спокойнее продолжал я, - того, что вы сделали, не исправишь. Но вам не нужна была эта лишняя ответственность.

- Ну, ничего не поделаешь! - характерным для последних дней обреченным тоном сказал Духонин и, пообещав позвонить мне снова, повесил трубку.